дение. Забили в набат, сошлись вооруженные дружины. Сам Хильгер простоял во главе их целую ночь. Но, конечно, нападения не было, Тогда Хильгер обратился к    дружинам с речью, в которой обви

нял враждебный ему род в недоброжелательстве к народу и достиг того, что вооруженные люди бросились рыскать по улицам. Жестоко поплатились бы несчастные, если бы заблаговременно не спрятались от готовой на всякие неистовства толпы. Цель Хиль-гера во всяком случае была достигнута, так как его недруги должны были помышлять теперь только о собственном    спасении, После этого, по проискам

Хильгера, император Венцель назначил его уголовным судьей. За это новый уголовный судья обещался императору ввести в городе новую подать и половину её посылать в императорскую казну. Теперь он задался целью произвести в городе новые смуты, поссорить горожан с архиепископом, с папой, и в решительную минуту выступить в роли примирителя и заступника. Но вскоре обнаружились все его происки; его друзья и пособники были изгнаны. Проступки его дяди и ближайшего помощника, бывшего одним из бургомистров, были занесены в особую „клятвенную книгу". Что заносилось в эту книгу, должно было оставаться в ней навсегда; к ней вполне, можно сказать, применялась известная поговорка „что написано пером, того не вырубишь топором", Таким образом, бывший бургомистр был подвергнут вечному изгнанию. Наконец, виновник всей смуты был вынужден отказаться от должности уголовного судьи, Но он и не думал примириться с совершившимся, Его дом сделался местом, куда стали собираться все недовольные новым городским советом; бесе-седуя с ними, Хильгер стал составлять заговор против городских властей. Горожане чуяли приближающейся смуты, „Тогда — говорит городская хро-