дорогах, похищение, поджог, измену сеньору (позднее - королю)59. Эта система сложилась не позднее конца XIII - начала XIV вв., поскольку на протяжении XIV в. Она
превратилась в обычную практику, о чем свидетельствуют судебные архивы1. Понимание того, что повешенный за воровство или убийство повисал, по образному выражению автора уже знакомых нам статутов Гларуса, «в воздухе, оторванным от земли», было весьма близко и французским судьям. В деле Пьера Аршилона, казненного за воровство в середине XV в., мы встречаем не менее поэтические строки: «...и будешь ты повешен высоко и далеко от земли, чтобы ты понял, что эта земля, которую ты не побоялся осквернить, отныне не дарует тебе ни укрытия, ни поддержки»2. Однако представить, что в основе этого и многих других приговоров лежали смутные воспоминания о жертвоприношениях Одину, будет весьма затруднительно.
Скорее, необходимо еще раз внимательно присмотреться к уголовным процессам над животными и отметить, что за ноги их вешали не только в Бургундии -это была весьма распространенная практика и касалась она не одних лишь свиней, но кошек, быков и собак (об отсутствии
упоминаний которых в «Кутюмах Бургундии» так сожалел Гвидо Киш) 62. То, что животных вешали действительно в основном за убийство, объяснялось тем, что воровство, совершенное животным, в интересующий нас период не рассматривалось как уголовное
59 См., например: Livres de Jostice et de Plet. P. 289: "...de quas don И cors sont dampnable, c'est a savoir de murtre, d'omecide, de traison, de larrecin, de rat"; Coutumiers de Normandie / Textes critiques publies par E.-J.Tardif. Rouen- Paris, 1881, 1903. T. I-II. Ch. 86, 3: "...criminalia autem sunt convicia quorum actum corporis vel membrorum sequitur damnamentum, ut si quis aliqui imputer latrocinium, vel homicidium, vel aliquod consimile vicium, quorum actum membrorum vel vite sequitur damnamentum".
1
Так, например, в "Confessions et jugements", составленных в 40-е гг. XIV в., упоминается дело некоего Перрина Полеве, повешенного за воровство, но также дело Гийома Бретонца и его сообщников, казненных сходным образом за убийство Гишара де Нантерра (Confessions et jugements. P. 34-36, 51-74). Ту же ситуацию мы наблюдаем в конце века, в «Регистре Шатле» (воровство: RCh, 1,1-8, 37-41, 102-107,131-136; убийство: RCh, 1,406-419; RCh, II, 269277).
2
Gasparri F. Crimes et chatiments en Provence. P. 178.
