формульными записями о принятии того или иного судебного решения1. Помимо особой торжественности столь «личного» обращения к осужденному преступнику, призванной подчеркнуть всю важность момента, это «мы» указывало, что вынесенное решение не было делом рук одного человека, что в его принятии не сыграла роль личная месть, вражда или обида. Напротив, «мы» свидетельствовало о том, что решение было принято многими людьми, пришедшими к единому мнению - мнению, которое - по этой самой причине - очень трудно будет признать неверным или несправедливым и опротестовать. «Мы» настаивало на существовании некоего единого в своих помыслах и делах сословия судей — людей сугубо профессиональных, стоящих на охране интересов всего сообщества.
В этой связи особенно интересным представляется характер некоторых апелляций, поданных в Парижский парламент по процедуре или по приговору. В них речь всегда идет о нарушениях, которые допустил один судья. Жалоба, таким образом, подавалась против этого конкретного представителя власти, а не против группы лиц. И, если апелляция признавалась достойной внимания, приговор выносили только одному человеку 17. Описания ритуала публичного покаяния (таково было обычное наказание для проштрафившегося судьи) дают нам возможность увидеть совсем других судей - исключенных из их могущественной 1-й корпорации, оставленных один на один с их бывшими жертвами2.
Впрочем, сама идея корпоративности вряд ли становилась от этого менее убедительной - напротив, изгоняя (пусть даже временно) недобросовестных коллег из своих рядов, французские судьи лишний раз могли подчеркнуть свою сплоченность и компетентность. Да и число подобных апелляций было все-таки крайне невелико в XIV-XV вв.
16 Grand R. Justices criminelles, procedures etpeines dans les villes aux XlVe et XVe siecles // ВЕС. 1941. T. 102. P. 51-108, здесь P. 70. Об использовании местоимений первого и второго лица в судебных документах см.: Michaud-Frejaville Fr. "Va, va fille de Dieu". De l'usage du "tu" et du "vous" dans les sources concernant Jeanne d'Arc (1430-1456) // Bulletin de l'Association des amis du Centre Jeanne d'Arc. 1995. № 19. P. 25-45.
17 Один из наиболее ярких примеров - дело X 2а 6, f. 304v-308A (7 mai 1356). Жена королевского сержанта, обвиненная в краже, была оправдана, благодаря свидетельским показаниям. Однако свидетель подал на сержанта в суд, обвинив его в превышении служебных полномочий (abus de justice), в частности, в применении «тысячи пыток», благодаря которым и были получены «нужные» суду показания. Сержант защищался, заявляя, что применял лишь «легкую пытку» и что признание свидетеля было «добровольным». Суд, тем не менее, счел его виновным, приговорил к уплате издержек и к публичному покаянию. Другие примеры: X 2а 7, ? 63vB-66vA (19 mars 1361/1362), X 2а 8, ? 35vB-37A (6 mai 1368), f. 134vB-135vA (4 aout 1369).
1
2
См. ниже, главу «Право на ошибку».
