соседями, поскольку располагала неким погребком, где они любили пропустить стаканчик - другой по вечерам 79.
Вполне естественно, что никто из постоянных клиентов трактирщицы не собирался обвинять ее в колдовстве. Дело против нее было возбуждено почти случайно. В это время в Шерминьоне шел другой ведовской процесс, на котором одна из обвиняемых, некая Франсуаза Баррас, призналась под пыткой, что вместе с ней в шабаше принимала
участие и Франсуаза Бонвэн. Последняя была сразу же арестована, но, воспользовавшись своим законным правом 80, пригласила в качестве адвоката опытного юриста из Сьона, Хейно Ам Троена1.
То, что обвинения против Франсуазы были получены в ходе другого процесса и к тому же под пыткой, существенно облегчало работу ее адвоката. Ему требовалось всего лишь доказать, что его подзащитная не может быть заподозрена в колдовстве ни с какой точки зрения. Не вызывающим доверия словам «ведьмы» он противопоставил заботливо собранные свидетельские показания друзей и соседей Франсуазы. Они поклялись в суде, что в ее роду не было ни одного колдуна или ведьмы (т.е. против ее родственников не возбуждались подобные дела), что сама
она имеет прекрасную репутацию, что она набожна и милосердна, много и охотно жертвует местной церкви 82.
Франсуаза, безусловно, находилась в более выгодном положении, чем Маргарет Сабиа. Напомню, что у той оказались арестованы все самые близкие люди (сестра, две подруги, оба сына и местный священник). Да и обвинение против Маргарет было выдвинуто не каким-то посторонним человеком, а близким родственником, мужем племянницы. Таким образом, подтвердить ее добрую репутацию или исключительную набожность было особенно некому. Конечно, нашей героине просто повезло, что соседи и знакомые в Монферране не стали чернить ее имя 83.
79 Прозвище (или фамилия) Франсуазы — Bonvin (Доброе вино) — уже указывало на ее основное занятие.
1
Ibidem. Р. 29-34.
