С первой половины XIV в. инквизиционная процедура (inquisitio) была официально принята в королевских судах Франции. Основным ее отличием стало расширение полномочий судей. Если раньше уголовный процесс мог возбудить только истец, то теперь эту функцию часто выполнял сам судья при наличии определенных «подозрений» (sospecons) в отношении того или иного человека. В ситуации, когда прямое обвинение отсутствовало и/или не существовало свидетелей преступления, основной формой доказательства вины становилось признание обвиняемого, без которого не могло быть вынесено
соответствующее решение. Если преступление заслуживало смертной казни, к подозреваемому могли применить пытки з.
Признание рассматривалось судьями как выражение «полной», «истинной» правды (la plein, la vrai verite). Признание собственной вины
- единственное, что интересовало их во всем сказанном преступником. Как представляется, ключевым здесь может стать понятие «экзистенциальной речи», предложенное Эвой Эстерберг и позволяющее хоть отчасти раскрыть самосознание человека: «...[экзистенциальная речь] полна смысла и имеет последствия... Люди отождествляют себя с тем, что они говорят, и отождествляются со своей речью. Сказанное слово не возьмешь назад, от него не откажешься, его не смягчишь. В экзистенциальной речи люди ставят на карту всю свою будущность и могут буквально погубить ее простой шуткой, сказанной не к месту. Сказанному придается особое значение. В экзистенциальной речи люди проявляют свою сущность и становятся такими, каковы они есть»1.
С точки зрения средневековых судей именно признание могло считаться проявлением экзистенциальной речи. Так обстоит дело с регистром Парижского парламента. Запись дел строилась здесь по принципу «вопрос - ответ» и отличалась лаконичностью, позволяющей получить, к сожалению, лишь минимум
3 Формальные правила ведения инквизиционного процесса см.: Тогоева О.И. Правила «справедливой» пытки в уголовном суде Франции XIV в. // Вестник МГУ. Серия 8. История.
1998. № 3. С. 104-117.
1
Эстерберг Э. Молчание как стратегия поведения. Социальное окружение и ментальность в исландских сагах // Arbor mundi. 1996. № 4. С. 21-42, здесь С. 27.
