её двор и пашня были проданы, и она сделалась нищею. О чем раньше говорили потихоньку, стали теперь говорить вслух:    Абелькэ Блекен — ведьма.

Тяжело было жить бедной женщине. Но она не смирилась; в её груди зажглось пламя мести. „Если они поступают со мной, как с ведьмой, хорошо же, я и буду ведьмой, и стану им вредить, наносить им всякое зло, всякое горе". Она задумала обратиться к волшебству, хотя и знала, что за это ей будет грозить смерть. Смерть все же лучше той жизни, которую она вела. И вот она сошлась с одной известной колдуньей: колдунья эта умела завязывать магические узлы, приносившие людям несчастье. Она сошлась с пастухом, которому были ведомы травы и коренья волшебного свойства. Нашлись у неё и еще союзники, такие же бедняки, такие же несчастные, как она сама. И стала наша Абелькэ колдовать, опаивать вредными травами, вредить людям, пока, наконец, она не попала в руки судей. И вот она стоит перед ними в оковах. На судейском столе — распятие и Библия. Тут же около — палач. „Хочешь ли ты — спросил ее судья — воздать поклонение Богу и сознаться открыто, что ты заключила с дьяволом союз, что ты — проклятая ведьма?" В темных глазах несчастной женщины вспыхнул огонек злобной насмешки. Лицо её покрылось смертельной бледностью. — Нет, не хочу...

— отвечала    она.    Прибегли    к    пыткам. Страшная

боль, необыкновенное нервное расстройство заставили ее говорить. И она, Бог знает, что наговорила на себя. Она даже называла по имени нечистого духа, будто бы являвшегося ей. Ответы, дававшиеся ей, были записаны судьями и сохранились до нашего времени. Пытки    и ужасная тюрьма    сделали свое дело. А тюрьмы тогда были ужасны. В этих конурах устро ены были большие, толстые доски, поднимавшиеся и спускавшиеся    на винтах; в     досках были прор-